Перед нашими глазами умирает Европа, умирает не буквально, но исторически, захлебываясь не только и не столько от нашествия мигрантов, сколько от навязанной из вне культурой отказа от национальной идентичности.   

Новый год мир встретил усилением мирового экономического кризиса, падением цен на черное золото и первыми проблемами жизни в одном государстве и обществе европейцев и беженцев в Германии. Старинный город Кёльн в одночасье превратился в центр внимания всего мира, вокруг инцидента с насилием в канун нового года, началось брожение разговоров и слухов, рубки в политических баталиях. Для Партии Меркель и тех еврочиновников которые стоят за политикой открытых границ дело запахло новой волной критики и потерей и так скудных политических очков, а для стороны их оппонентов из левых движений, наоборот возможностью усилить свои позиции. 

С Германией все непросто, две проигранные войны за плечами, комплекс вины перед целыми народами продолжают довлеть над немецкой нацией. Вот уже много лет германцев, которых мир всегда помнил как воинственную расу, усиленно лишали маскулинности, превращали в этакое общество без границ. Нетрудно догадаться, что за всем этим нашествием в Европу стоят англосаксы, с британских и американских островов, стремящихся окончательно добить континентального соперника. 

Уничтожение немецкой нации, долгие годы велось выхолащиванием национальной культуры, вековых ценностей христианства. Сегодня начался следующий этап – выхолащивание крови, превращение Германии, а вместе с ней и всех союзных государств в поликультурную и полиэтническую солянку, лишенную многовековой культурной оси. Сами британцы смешиваться с беженцами не хотят, поэтому давно закрыли границы, и даже готовы выйти из еврограниц. Они отказались вступать в Шенген, и от перехода в зону Евро. Американцы принимают в страну лишь тех, кто согласен отказаться от своей национальной идентичности в пользу американской, введены жесткие ограничения.  

И дело тут конечно, не в мигрантах, количество реальных сирийцев, которые якобы послужили поводом для открытых границ, среди них ничтожно мало, большая часть это представители других народов, от Африки до Пакистана. Подавляющее большинство среди них молодые мужчины репродуктивного возраста. Естественно, привыкших к ограничениям в своей естественной среде, но ошалевших от творящегося в Европе разгула содомии.

Самая большая ложь во всей это истории с Кельном, и с прочими подобными, а таких историй будет все больше, это попытка переложить вину этих людей на их вероисповедание. 

Ислам запрещает даже смотреть на чужую женщину, не то, что прикасаться к ней, все кто имеет отношение к подобным преступлениям, автоматически теряют право называться мусульманами. Это люди, которые веками жили в условиях ограниченных ресурсов, ограниченной культуры, ограниченного образования. Бедность и нищета, плохие воспитатели, а если еще понимать, что за всей этой нищетой стоят те же европейцы, веками унижавшие и обиравшие местные народы, то становится понятным тот отказ от благодарности, принявшей мигрантов Европе.

Процесс перемолки в одном котле национальной идентичности народов коренным образом отличающихся друг от друга, сложный и практический невозможный проект. Об этом предупреждали давно, весь опыт соседней Франции говорит о невозможности культурного соединения в единую нацию. Даже США, которые на этом, как говорится – собаку съели, до конца изжить из себя эту проблему не смогли, они заретушировали ее, но время от времени она прорывается наружу, и мы слышим о погромах безжалостно разгоняемых полицией. 

И сегодня Кельнский колокол звучит по старой Европе, отягощенной вековой виной перед востоком и югом, разрываемой навязанными англосаксами процессами отказа от национальной и культурной идентичности, добровольно отдающих в себя в руки свои палачей. Игры в толерантность  красивы, но за ними всегда следуют траурные шествия.