Читая о жизни этого человека невольно начинаешь размышлять, чего в его судьбе было больше – трагедии или героизма. Но одно совершенно ясно, его жизнь была настоящим памятником несокрушимости человеческого духа, силы столь совершенной, что ни страдания бренного тела, ни мучения разума, не смогли сломить его, заставить смирится с горькой участью.

Николай Александрович Морозов родился в богатой помещичьей семье Ярославской губернии, впереди его ждало хорошее образование и безоблачное будущее. Он получил диплом с отличием по естественному отделению Санкт-Петербургского университета и предложение влиться в ряды профессуры, преподавать и заниматься научными изысканиями. Но судьба уводит его от этого пути, он связывает свою жизнь с движением Народовольцев, участвует в покушении на Царя – Александра Второго.

Его арестовывают, бросают в Петропавловскую крепость, оттуда позже переводят в Шлиссельбургскую тюрьму на Ореховом острове, здесь и продлятся годы его заточения, в каменном мешке, одиночной камере размерами в несколько метров. В тюрьме где отношение к политическим заключенным было продиктовано единственной задачей, сделать их жизнь невыносимой, чтобы они как можно быстрее покинули свою земную юдоль.

Их неделями морили голодом, урезали и без того ничтожную пайку, кормили тем, что иной раз и собаки отказывались есть. Голод и холод не преминули сказаться на здоровье Николая Александровича, у него развились цинга, ревматизм, сердечные заболевание и нервное истощение. Как позже вспоминал он сам, однажды он лежал и понимал, что смерть подобралась так близко, что он мог почувствовать ее дыхание на своем лице. И в этот момент в нем наступает перелом, человек решает жить, вопреки всем – своим мучителям в лице тюремщиков и власти, вопреки всем хворям что одолевают тело и душу, и даже вопреки року, что завел его к самому краю пропасти.

Он пробует встать, падает от боли на каменный пол, ноги покрылись гниющими язвами, снова пытается встать и снова боль опрокидывает его. Но импульс пошел, от полной решимости бороться за жизнь мозга по всему организму вниз, до каждого нервного окончания – приказ жить, и организм отреагировал. Через час он уже смог продержаться на ногах несколько секунд, дальше больше. У него туберкулез в запущенной форме, тюремный лекарь даже сделал отметку – смертельная форма, не выживет.

Но даже болезнь, считавшуюся в те времена смертельной, тем более в столь тяжелой форме он побеждает, ломает о решимость духа. Он подавляет кашель зажимая нос и рот подушкой, задерживает как можно сильнее дыхание, и вот уже болезнь начинает отступать, хотя до полного излечения долгие годы упорной борьбы.

Он ежедневно посвящается себя закаливанию и восстановлению тела, делает зарядку, но понимает, что пришло время и для работы над разумом. В его положении арестанту не положены ни книги, ни бумага с чернилами. Он начинает вспоминать все что читал и учил ранее, в школьные и университетские годы, вспоминает каждую строчку прочитанного, анализирует, раскладывает по полочкам чертогов разума.

Проходит несколько лет, и давление на политзаключенных тюремные власти снижают. Николай Александрович получает доступ к обширной тюремной библиотеке, он начинает жадно читать все что попадется под руку, просит друзей прислать ему книги на немецком, французском, английском и другом языках. Так он самостоятельно в заключении изучает более шестнадцати языков, он отвергает привычный способ изучения языков, путем выучивания слов. Он просто берет книги и читает снова и снова, связывая смысл из знакомых слов, до тех пор, пока не открывается весь смысл книги. Незнакомые слова начинают становиться ближе и понятнее. Вооруженный университетской латынью он изучает и остальные языки.

Он работает и над точными науками, он увлеченно читает труды по химии, физике, математике, астрономии. Которые в конечном итоге выливаются в его собственные труды по этим предметам, находясь в заключении он написал огромное количество статей и книг по астрономии, космогонии, физике, химии, биологии, математике, геофизике, метеорологии, воздухоплаванию, авиации, истории, философии, политической экономии, языкознанию, истории науки.

Также его перу принадлежат книга воспоминаний о годах, проведенных в заточении, а также несколько сборников поэзии. Он является автором множества патентов, в том числе он одним из первых предложил прообраз современного космического скафандра, изобрел спасательный экваториальный пояс для возможности плавной посадки воздушных шаров, разработал систему вакцинации от оспы.

Тюрьма не смогла сломить волю этого человека, проведя за решеткой двадцать пять лет он вышел не сломленным и больным человеком, но академиком с крепким здоровьем. Большевистская революция возвысила Николая Александровича, ему предложили пост министра образования, но он отказался от него предпочтя влиться в ряды академической науки. Начиная с тысяча девятьсот восемнадцатого года и до конца жизни, он возглавлял Естественнонаучный институт им. П. Ф. Лесгафта.

Он был инициатором создания Института биологии внутренних вод и Геофизической обсерватории «Борок», которые действуют и поныне. Во времена Великой Отечественной Войны его неуемный дух не смог остаться в стороне, в возрасте 85 лет он закончил курсы снайперов и прошел всю войну, награжденный орденами и медалями за храбрость и мужество.  

В возрасте пятидесяти двух лет он женится на журналистке Ксении Алексеевне Бориславской, которая окружает его заботой. И хотя ей было всего двадцать шесть, а Николаю Александровичу к тому времени пятьдесят два года, они нашли друг в друге родственные души, и прожили счастливую жизнь. Он умер в возрасте девяноста двух лет, а супруга пережила его лишь на два года, сегодня они похоронены рядом в Борковском парке.

Ни заключение, ни болезни, ни отчаяние не смогли сломить несокрушимый дух этого человека, вся его жизнь прошла в неустанной борьбе в которой вышел победителем. Он мог сдаться много раньше, и стать всего лишь печальным именем на безымянной камне, одним из тысяч тех, кого сжег безумный огонь революции, но он смог выстоять и стать человеком немыслимой судьбы, человеком, который самостоятельно дошел до бесконечного величия человеческого духа.