Один из популярных экскурсионных туров в Египте – подъем на гору Моисея, она же гора Синай она же Хорив, и встреча на вершине рассветного солнца. Синай – священное место для двух мировых религий Христианства и Ислама, здесь на его вершине пророк Моисей (Муса) получил откровения от Господа, ныне называемые «Десять заповедей».
Стоит недорого, примерно долларов тридцать у местных гидов. Почему, в статье «Советы по восхождению на гору Моисея». Можно заказать из африканской части страны – Хургады или, что куда ближе, из Шарма Эль Шейха, находящегося буквально в трех часах езды от Синая. Экскурсия сугубо ночная, что проистекает из необходимости встречи рассвета, как обязательной части посещения горы.
В экскурсионный набор можно и нужно включить посещение монастыря св. Екатерины, один из древнейших непрерывно действующих христианских монастырей в мире, религиозная принадлежность или отсутствие ее не проблема. Но естественно действуют ограничения в одежде и манерах. Поговорка про чужой монастырь и его правила, в этом случае подходят как нельзя лучше.
Но вернемся к горе. Далее я перейду в описание от первого лица, так будет удобнее описать, что такое восхождение на Гору, исходя из лично пережитых впечатлений.
Первый и Главный совет всем туристам и паломникам мечтающим попасть на вершину Синая, не верьте уверениям гидов, что это не так сложно, поверьте это сложно, человеку с проблемами здоровья восхождение может даться очень сложно. Но об этом ниже и в отдельной статье.
Итак, отправляемся на Синай, из отеля выехали вечером, тьма едва накрыла ночной Шарм, впереди три часа дороги, которые лучше посвятить сну, впереди предстоит сложный путь. Автобус, чуть покачиваясь на неровностях дороги, разрезает фарами ночь и мчит вперед по изгибистой пустыне. Гладкий асфальт уступает место щебенке. Из темноты выныривает гряда гор, и где то среди них находится Синай. Туристы, облепив окна, гадают, которая из каменистых вершин Синай, одни говорят вон та, что повыше, другие нет, вон та, которая шире. Автобус, чуть дрожа, поднимается все выше, даже через плотно закрытые окна уже можно ощутить прохладу гор.
Наконец остановка, но это не конец пути, это религиозный монастырский магазин, где можно купить иконы, кресты, товары сугубо христианского толка, себе или родным в подарок, а можно просто побродить, стряхнуть с себя тяжесть дороги. Уверяют, что это единственный и правильный лицензированный монастырский магазин, единственным доказательством сего утверждения может служить разве что количество и вариации икон изображающих жизнь Екатерины Александрийской, имя которой и носит монастырь у подножия Синая.
Остановка короткая, полчаса максимум. Гид снова просит, а автобус, который проезжает еще километр в гору и останавливается. Приехали. Дальше начало восхождения, гид дает последние инструкции и знакомит с местным проводником, веселым бедуином, высоким, сухопарым молодым человеком. Всем раздают фонарики, ими придется освещать себе путь, иначе можно оступиться и здорово поломаться о здешние скалы. Каждый проводник ведет свою группу, чтобы отличить одного белого от другого, он дает группе имя, в нашем случае – Ромашка. Так ему будет легче отыскивать потерявшихся или отставших бедолаг по дороге.
Итак, еще небольшой пропускной путь, где зачем-то обыскивают на предмет запрещенных предметов, не знаю, кому нужда тащить в гору автомат или бомбу, но правила есть правила.
Начинается долгое восхождение, каменистая тропинка, освещаемая утлым светом фонарей. Я спешу показать прочим свою молодецкую удаль и рвусь вперед, подобно юной серне. Не иду, но оголтело мчусь вперед. Гора на глазок не кажется такой уж высокой, и я начинаю думать, что ориентировочное время «два с половиной, три часа подъема» сильно преувеличены, и я окажусь на вершине куда как раньше. Проводник с усмешкой смотрит на мою горное ралли, видимо насмотрелся на глупых белых считающих себя скалолазами.
Вдоль дороги выстроились местные жители – бедуины, наперебой предлагающие воспользоваться услугами верблюдов, верхом можно добраться почти до вершины, останется лишь небольшой участок подъема. Бедуины сверкают глазами и кричат каждой проходящей толпе «Друг, такси, такси», так они называют своих дромедаров – одногорбых верблюдов. Некоторые соглашаются, но большинство хочет одолеть путь своими силами, не знаю, как относятся к подобной «обрезке» дороги в Небесной Канцелярии. Я тоже прохожу мимо, не хочу упрощать себе задание.
Первая остановка, короткая передышка, окрик бедуина «Ромашка!», вроде все на месте, некоторые чуть подустали, раскраснелись и отирают со лба пот. Снова продолжаем идти, дорога становится все круче, мелкий щебень дороги начинает вырастать до больших валунов. Шаги группы становятся тяжелей, каждая остановка встречается возгласами радости. Группы движутся чуть поодаль друг от друга, чтобы следующим не приходилось идти, глотая пыль предыдущих.
Тело начинает ломить, я все чаще окидываю взглядом гору, она уже не кажется легкой добычей, в образе темной вершины прослеживается улыбка проводника. И я осознаю ошибку, надо было беречь силы, а не бросаться опрометчиво вперед. Никто уже не разговаривает, стихли смех и веселье, люди идут погруженные в себя, хриплое дыхание и мелькающий свет фонарика. Вдобавок к прочему, ветер усиливается, проводник предупреждает, что на вершине будет еще холоднее, спасает лишь движение, кровь движется по организму стремительной рекой.
В следующую остановку все без сил опускаются на валуны, камень студеный, но это уже не имеет значения. Пот катится градом, спина мокрая и холодный ветер скребется по ней ледяными пальцами. Судорожно пьют воду, пью и я, в голове возникает мысль – мало взял воды, надо было притащить две бутылки, нет три…
Подъем, снова в путь. И вот тут, начинается самое интересное. Чем сильнее устает тело, тем ярче становится мысль. Я начал путь с твердым осознанием, что делаю это просто так, это просто туристический маршрут, не паломничество. Но вот мысли в голове выстраиваются совсем в другой комбинации, я начинаю воспринимать подъем на Синай с другой позиции. Я начинаю проникаться идеей подъема, как некой дороги к Богу, начинаю задумываться, что скажу, достигнув вершины. За что попрошу прощения, в чем попрошу помощи. Мысли об это греют тело и подбадривают дух, идти все сложнее, но теперь это имеет действительно важную цель, я иду не просто так, но с миссией.
И вот последний отрезок пути, проводник разрешает отдохнуть больше, впереди самый сложный участок, подъем по каменным ступеням. Говорят семьсот ступеней. Звучит тяжко и без сложностей предыдущего пути, но теперь свернуть в сторону нельзя. Здесь же высаживаются те, кто решил воспользоваться услугами бедуинов с верблюдами. Свеженькие с улыбками на лицах они вызывают неприятие усталых, обливающихся потом людей.
Тут же расположены бедуинские магазины, этакие утлые каменные хижины, предлагающие горячие напитки, воду, шоколадки. И главную ценность на вершине Синая – теплые пледы в аренду, четыре доллара за штуку, их ценность растет с каждым порывом холодного ветра.
Уже забрезжил свет на границе небес и земли, но до восхода еще далеко. Я не выдерживаю, холод продирает до костей, сворачиваю к ближайшему «магазину», беру два пледа, одно для себя, другое для женщины с который мы познакомились во время дороги, поднималась рядом со мной, мне претит мысль облегчить лишь свою участь.
Ступени даются тяжелее всего, иногда я одолеваю лишь несколько ступеней, и подолгу лежу на каменных уступах, я уже не дышу, воздух вырывается с хрипами достойными маски Дарта Вейдера. Силы окончательно покинули, двигаться вперед заставляет уже не физика, а что-то за пределами материального мира, я вижу, как поднимаются старики, опираясь на лыжные палки. Их ведет на вершину вера, один взгляд на них позволяет мне сделать усилие над собой и продолжить путь.
В голове мысли о предстоящей Беседе с Богом, продолжаю рождать новые тезисы, вопросы и просьбы. Я обнаруживаю, что мне так много нужно ему рассказать, и так много вопросов, и так много просьб. Они ведут меня на вершину, шепчут сделать еще шаг, и камни поддаются под ногами. Слышу шепот вокруг себя, люди указывают пальцами куда-то вверх и тихонько говорят друг другу – «дошли, вон стоят уже там», они смотрят и указывают на здание, которое стоит на самой вершине, этот Храм Троицы, а рядом с ней безымянная мечеть, вершина Синая не любит делить людей.
И вправду, всего несколько шагов и вот она вершина, ступени обрываются скалистой площадкой перед церковью. Она запружена людьми, буквально каждый метр занят чьим ни будь телом, кто-то предусмотрительно взял с собой теплую зимнюю куртку, кто-то подобно мне кутается в бедуинский плед. Новоприбывшие бес сил падают на землю, нет сил даже на радость, и лишь немного придя в себя, начинают искать для себя место для предрассветного бдения.
Много школьников египтян, очень много, видимо экскурсия школьная, они смеются, молодость не испытывает благоговения, в ней сильно желание увидеть, но куда меньше желание понять. Они смеются и фотографируются, для них это просто экскурсия на гору, куда меньше дел небесных им интересны их одноклассники. Я пытаюсь найти ту женщину, я не знаю ее имени, и кричу позывной нашей группы, слово «Ромашка». Но мои крики тонут в бурлящему человеческом котле. Я не могу найти ее, но замечаю семейную пару, которая была в нашей группе, размещаюсь рядом с ними.
Холод действительно собачий, второе одело пригодилось, я кладу его под себя на землю, вернее на скалу, вторым оборачиваюсь как можно плотнее. Ветер все равно умудряется доползать до тела, заставляя его мелко дрожать. Все ждут рассвета. До него осталось совсем немного, на горизонте уже растекается алая заря.
Стихли даже разговоры, все думают о чем-то своем. Прямо рядом со мной группа необычно одетых женщин восточной внешности вдруг начинают петь на совершенно незнакомом языке, сначала тихонько, а затем все громче, это какая-то обрядовая, религиозная песня. Вот они подняли руки в сторону восходящего солнца, голоса их вибрируют, набираясь сил. Песня обрывается также внезапно как началась, снова повисла тишина, разбавляемая разве что гомоном египетских школьников.
Я погрузился в себя, куда-то совсем далеко в подземелья души. Наконец то настало время, сказать небесам, все что так долго нес с собой на вершину, все что успело накопится, но к моему отчаянию слова не идут. Я сижу, завернувшись в плед как капуста, на вершине Синая, проделав этот сложный путь, и не могу найти хоть бы одно слово в себе.
И внезапно я понимаю. Это было так просто. Я говорил уже с ним, когда поднимался сюда, в каждом шаге по каменным ступеням были мои слова, мои просьбы, мои вопросы. Мне нечего сказать, потому что я уже все сказал. И тогда по щекам вдруг начинают катится слезы, вокруг люди, но мне не стыдно, я замечаю, что такие же слезы стоят и на глазах других. Это не объяснить, но я чувствую, как слезы вымывают что-то тяжелое, то что я долго носил в себе, то что нужно оставить здесь. Я чувствую невероятное спокойствие и чистоту. По небосклону над каменными отрогами гор поднимается пламенеющий диск солнца. Вокруг раздаются радостные возгласы. День вступает в свои права.
Вдруг я ощущаю, на плече тяжесть, какая-то женщина, уставшая от испытаний дороги, сидевшая видимо рядом, уснула, и не замечая этого, опустила голову мне на плечо. Я сижу, стараясь не потревожить ее, когда она просыпается, просто встает и уходит, она ничего не говорит, и я не жду слов. Я ухожу последний с каменной вершины, окидываю последний раз окрестности, трогаю камни мечети и храма.
Спускаясь вниз, отдаю пледы, что согрели меня, их хозяину-бедуину. От всей души благодарю его, он понимает немного русский. И я желаю, благоденствия его дому, кажется, он немного смущен. Начинается спуск вниз. Теперь куда легче ночного подъема, солнце уже достаточно высоко, и приятно греет спину, заставив отступить хладный ветер ночи. Я все еще иду последним, теперь при свете дня можно разглядеть окрестности. Вокруг сколько хватает глаз лишь пустыня и каменные горы, выжженные солнцем так сильно, что из далека кажутся не желтыми и не серыми, а ослепительно белыми.
Вдоль дороги можно встретить бедуинов, в том числе детей, они продают нехитрые сувениры, камни, украшения. Можно вдоволь наглядеться на верблюдов, детей этой земли, благородные животные стоят вдоль дороги и любезно разрешают себя фотографировать. Это высокие тонконогие и невероятно красивые творения пустыни. Вдали, у самого подножья горы, можно разглядеть с горных круч Монастырь св. Екатерины, это следующая точка нашего маршрута перед возвращением в Шарм. Он хранит в себе уникальные артефакты и древние тайны, но он нем в отдельной статье. Говорят, рядом есть еще одна тропа на вершину короче той, по которой прошли мы, но куда сложнее в подъеме и гораздо опаснее, ее пользуются лишь монахи-паломники.
Неспешный спуск занимает несколько часов, он совсем не тяжелый, но требует осторожности, чтобы не поскользнутся на осыпающемся песке или расшатанном камне. Спустившись, я еще раз окидываю взглядом гору, она снова кажется мне не такой уж высокой, но теперь я знаю, это обманчивое предположение. Позже я узнаю, что высота горы чуть больше двух тысяч метров. Каждый из этих метров я уношу с собой.
Позднее, я пытался понять, что это было со мной, по пути на вершину и достигнув ее, что я принес и оставил на горе, что я забрал и унес с собой в дальнейшую жизнь. Не знаю. Одно я знаю точно, все что случилось со мной там, было чем-то важным для моей жизни, чем-то необходимым. Несмотря на усталость, я никогда не чувствовал себя столь окрыленным, я понимаю, что сделал то, что нужно было сделать. Синай не изменил меня, не заставил сделать какое-то открытие о себе или о мире, но смог поделится частичкой себя, и забрал часть меня, чтобы сохранить в своем каменном сердце навсегда.
И это необычное чувство, ты внезапно понимаешь, что ты был на том самом месте, где тысячу лет до тебя молился Господу человек, и через тысячу лет после тебя, там будет молиться человек. И гора незримо соединяет вас вместе, быть может именно в этом и было его предназначение.
Вот и вся история моего пути на Синай и обратно, в следующих статья я расскажу о посещении Монастыря св. Екатерины и о тайнах, сокрытых в глубине его каменных стен. И конечно дам советы тем, кто только собирается открыть для себя экскурсионный тур – «Гора Моисея».