Она подошла к самому краю и заглянула вниз, в безвременную и бесконечную тьму. И в тот момент ужасное чувство одиночества вдруг пронеслось по ее дрожащему телу, сама Бездна окинула ее своим мимолетным взглядом. Но и этого было достаточно, чтобы оставить обжигающий отпечаток на ее похолодевшем сердце. Тьма звала ее, она не слышала ее голос, слух остался глух к этому зову, но точно знала – ее позвали, и она не посмеет не ответить на призыв. 

Ее ноги словно приросли к скале, что стала ее последним приютом, иные деревья не врастают в плоть земли с такой силой. Сейчас даже грозный приказ ее разума не сумел бы заставить оторваться от нее, сделать этот последний шаг. Но Бездна была сильнее разума, сильнее страха, сильнее даже ее бессмертной души. Она была здесь в те времена, когда человеческие души были лишь безмолвной глиной в руках Творящего. Она ждала, она была терпеливой, она верила.

И вот человеческая душа предстала перед ней, испуганная и дрожащая облаченная в это смешное, до неприличия хрупкое тело. И Бездна, вечная как само время, звала ее в свои таинственные сети, призывала слететь вниз, в темные объятия тьмы и бесконечности, не живущих и не умирающих. Зов был силен, не осталось уголка в ее душе, где теперь не звенело бы эхо зова, подобно мотыльку в теснине паутины, она билась в невидимых путах, тщетно пытаясь вырваться из морока зова. 

Она почувствовала, как привычная ткань жизни расползается как старый шов, рвется словно сгнившая ткань, без треска и усилий. Борьба была кончена не успев начаться, ее ноги в последний раз ощутили привычную тяжесть земли, на мгновение ее подхватил воздух. Ей оторванной от каменной тяжести земли даже этот бестелесный дух, дитя живительного эфира, показался наполненным плотностью достаточной чтобы удержать ее. 

Бездна приняла без радости, без осуждения, без желания и без отвержения. Она летела вниз тысячи лет, или быть может не прошло и мгновения, разум более не задавал вопросов, и не искал ответы. Был только полет, и было лишь преображение. Ее глаза и все больше наполнялись тьмой, плоть медленно сходила и терялась в бесконечной темноте, и вот пред Бездной предстала лишь обнаженная душа, наполненная хладом. 

И она поняла в тот момент, что такое Бездна… Это была она сама, отвергнувшая все, кроме пустоты, и в ней растворившаяся. Бездну наполняли такие как она, единые во множестве, неповторимые в бесконечности. Жизнь или смерть, надежда или отчаяние, все это было не важно, выбор был лишь иллюзией. Важен был лишь зов, лишь он был границей света и тьмы. 

И она посмотрела вверх и увидела на краю юную душу, облаченную в это хрупкое до неприличия тело. Юная душа смотрела на нее, и тогда Бездна позвала ее.